[Аналитика] Три буквы для спасения Земли

Какой вклад в борьбу с мировым потеплением могут внести Россия и ее технологии, Pan Pacific Agency пыталось разобраться вместе с участниками дискуссии «Земля будущего. Вместе на пути к углеродной нейтральности», которая прошла на этой неделе в рамках технологического форума Nobel Vision. Open Innovations 2.0.

Тема устойчивого развития, поднятая на пьедестал мировой повестки благодаря недавней климатической конференции ООН (COP26) в Глазго, складывается из трех букв: E-S-G. И хотя всем понятно, какой фактор в этой аббревиатуре означает каждая из букв (E – относящийся к природе, S – социальный и G – управленческий), никаких общепринятых ESG-стандартов для стран или корпораций пока что не существует. Это, правда, не мешает компаниям, чьи акции торгуются на биржах, активно использовать ESG-повестку, а регуляторам – обязывать компании раскрывать важные нефинансовые показатели.

Experts’ discussion during the “Nobel Vision. Open Innovations 2.0” Forum. Image: openinnovations.ru video stream.

«Достаточно посмотреть на Китай, который никогда не был в мировых лидерах по экологии. 86% компаний с листингом на Шанхайской фондовой бирже отчитываются по стандарту ESG», – привел красноречивый пример, открывая дискуссию о будущем Земли, Александр Ивлев, управляющий партнер по странам СНГ EY. (Не менее красноречив тот факт, что Китай, на протяжении последнего десятилетия стабильно входящий вместе с Японией и Индией в топ-3 мировых импортеров угля, пообещал достичь углеродной нейтральности к 2060 году – как и весь мир, как и Россия.)

В последние годы внимание мирового сообщества приковано к фактору климата вполне объяснимо. Это подразумевает борьбу за ограничение влияния на природу, сокращение выбросов парниковых газов в атмосферу и переход к «зеленой» энергетике. Эта борьба имеет свой градус: обозначенная цель в «1,5 градуса по Цельсию» означает, что мир должен предпринять меры, которые позволят ограничить потепление по сравнению с доиндустриальной эпохой не более чем на 1,5 градуса.

В переводе с климатического языка на экономический: общемировые выбросы углекислого газа к 2030 году должны сократиться на 45% относительно уровня 2010 года, а к 2050-му – достичь чистого нуля для развитых стран, таких как США, Евросоюз, Япония. Цели по углеродной нейтральности к 2060 году заявлены у развивающихся стран – Китая, Казахстана, Аргентины, Бразилии, Мексики.

Сделать это будет крайне непросто, заявил в недавнем интервью Pan Pacific Agency Рае Квон Чунг, глава Фонда Пан Ги Муна, один из архитекторов современной климатической повестки. Господин Чунг продвигает тему необходимости борьбы с изменениями климата и создания «зеленой» экономики, как вспоминает он сам, с 2005 года – как на площадке ООН, так и вне ее.

Выступая на форуме, эксперт признал: в 2020 году, когда коронавирус распространился по всему миру, и экономика замедлилась, выбросы углерода снизились. К сожалению, углеродная эмиссия практически сразу же вернулась к уровню 2019 года: углеродный след восстанавливается очень быстро, как и потребление человечества.

«Изменения должны быть радикальными. В Глазго мы договорились, что движение к цели – это снижение воздействие на окружающую среду ежегодно на 6%. Увы, даже пандемия снизила его только на 5%. Даже коронавирус не помог кардинально изменить ситуацию», – сказал он.

Итак, пока все мировые правительства не внесут требования ESG в свою политику, добиться изменения тенденции не удастся, считает Рае Квон Чунг. С другой стороны, соблюдение ESG-ограничений – это не просто дополнительное и обременительное требование, которое власти нужно предъявлять к производству или обществу в целом. Это еще и возможность сделать свою продукцию более конкурентоспособной в будущем, добиться нового типа роста – «зеленого» роста, подчеркнул эксперт.

Власти России, кажется, это поняли, пусть и недавно. Российский миллиардер, председатель совета директоров группы компаний «Ренова» Виктор Вексельберг отмечает, что «удивительная и очень важная» трансформация в отношении ESG-темы произошла в России всего за несколько лет. Наличие проблемы признано, и недавняя конференция COP26 этому помогла: она «утвердила отношение цивилизации к этой проблеме, подвела черту». Но споры на этом только начинаются, сетует господин Вексельберг, являющийся пионером солнечной энергетики в России.

Chairman at the Renova group’s directors board Viktor Vekselberg.

«Сейчас активнее всего обсуждается, сколько это будет стоить, сколько триллионов нужно потратить каждой мировой экономике. Вывод, который звучит за кадром в России: это очень дорого, поэтому как минимум отношение к ESG должно быть очень осторожным», – говорит он.

Да, это дорого, соглашается Виктор Вексельберг: «Нужны ресурсы, и ими могут стать меры поддержки бизнеса, находящиеся в руках государства».

Впрочем, альтернативы борьбе с изменениями климата, уверен российский бизнесмен, нет: «Времени у нас нет, делать надо быстро. Я думаю, научный потенциал, который есть в нашей стране, позволит нам быть в лидерах, – говорит он. – Роль государства лежит в нескольких сферах, особенно на начальной стадии. Мы – часть глобальной экономики. Нам важно играть по единым правилам, по универсальным стандартам измерения, и этого нужно добиться».

Времени на раздумья у России, как и у всего мира, следовать ли стандартам ESG, похоже, и впрямь нет. Энергетический переход состоится так же стремительно, как и «информационная революция» конца 20-го – начала 21-го веков, считает спецпредставитель президента России по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития Анатолий Чубайс.

Anatoly Chubais, Russian president’s special envoy for relations with international organizations on sustainable development.

«Я считаю, мы сейчас находимся в одном шаге от начала точно такого же процесса, только не в информации, а в энергии. За следующие 30 лет произойдет кардинальный пересмотр базовых принципов во всех сферах, где появляется энергия, от производства энергии до бытовой жизни. Это изменит жизнь каждого из нас, глубина преобразований будет очень серьезной», – говорит господин Чубайс.

Ближайшие 10 лет, по мнению эксперта, будут ключевыми. «Естественно, Россия уязвима. Экономика, связанная с энергетикой – это наш хребет: 20% валового внутреннего продукта, 40% доходов федерального бюджета, 60% экспорта. Но это же открывает перед нами колоссальные возможности. Можно создать целые новые отрасли, которых сейчас вообще не существует в России. Я для себя насчитал их от пяти до десяти. Экспорт водорода из России к 2030 году, по моей личной оценке, может измеряться в цифрах, близких к $50 млрд. Сейчас он, как вы понимаете, нулевой», – мечтает господин Чубайс.

Он признает, что переломить негативное отношение большей части российского политического истеблишмента, например, к возобновляемой энергетике было сложно: многие представители считали, что «это вражеская повестка, она нам подброшена».

«Пять лет назад отрасли просто не было. И когда мы с Виктором (Вексельбергом) пробивали эту историю, на нас смотрели как на немного сумасшедших: мол, зачем, какой ветер – в России он может быть только в карманах».

«Но нет. Мы создали отрасль возобновляемой энергетики – с генерацией, промышленностью, наукой и образованием. Это было крайне непросто, мы не раз бывали у Дмитрия Медведева (тогдашнего премьер-министра России), которому приходилось переламывать тренд. Сегодня мы в реальном бизнесе вышли на цену киловатт-часа, генерируемого возобновляемой энергетикой, на уровень не хуже мировых, и точно лучше, чем дает угольная генерация», – говорит Анатолий Чубайс.

Красноречивым аргументом «за» ESG-повестку выступает сама Природа. Полоса стихийных бедствий, в которую мир вступил с августа 2019 года, когда загорелись самые сильные за всю историю Австралии пожары, позднее названные Black Summer, не заканчивается. Ледяной шторм «Ури», обрушившийся на побережье в феврале 2021-го, стал самой дорогостоящей катастрофой в Северной Америке, а критические слова президента США Джо Байдена о российском лидере Владимире Путине «у него буквально тундра горит», сказанные на саммите COP26 в Глазго, облетели весь мир.

Такие явления и заявления, безусловно, подогревают и обеспокоенность по поводу климата, и выделение финансирования на решение климатических проблем.

Оригинальная версия этой заметки опубликована на английском языке Pan Pacific Agency.